Михаил КЛИКИН

      Какой сегодня день?
      Этот простой вопрос почему-то кажется мне жутко важным.
      Я не знаю, какой сейчас год, но это меня совсем не интересует.
      Я не помню, кто я, - но это меня не волнует.
      Всё, что мне нужно сейчас знать, всё, что я должен вспомнить, - это - какой сегодня день.
      Почему?
      Не знаю.
      
      
      Я вышел из воды.
      Это река или озеро - не знаю точно.
      Мне кажется, я там родился.
      Но нет - я помню свою человеческую мать.
      Только она одна и любила меня. Остальные насмехались надо мной, издевались и унижали.
      Я вспоминаю себя ребенком - это воспоминание как ожог.
      Сколько мне лет сейчас?
      Это не важно.
      Какой сегодня день - вот что по-настоящему меня волнует.
      
      
      Темно. Это ночь.
      Я вижу строения на берегу. Там должны быть люди. Меня неодолимо тянет туда. Но пока я должен прятаться.
      Люди насмехались надо мной, извевались и унижали.
      Я ненавижу их всех.
      Мои пальцы сжимаются в кулаки. И я понимаю, что в моих руках чего-то не хватает.
      
      
      Я нахожу это в сарае.
      Большой нож приятно ложится в руку - вот теперь всё на месте.
      Или нет?
      Я выбираюсь на улицу и, подняв к лунному свету клинок, рассматриваю его.
      Потом я замечаю бредущую по дорожке фигуру.
      Я недолго решаю, прятаться мне или идти ей навстречу.
      Нож в моей руке помогает мне сделать выбор.
      
      
      Человек, к которому я выхожу, нападает на меня.
      Я отбиваюсь. Но он не замечает ударов ножа.
      Он кусает меня и дерет ногтями. В его ранах нет крови, только гнилая слизь.
      Я сворачиваю ему шею, но он продолжает ко мне рваться. Тогда я срубаю ему голову.
      Он - мертвец.
      Я опускаюсь на колени перед мертвой головой и беру её в руку.
      Это не человек. Это чудовище.
      Я слышу шум и оборачиваюсь. Из кустов на песчаную дорожку вываливается еще один монстр, когда-то бывший человеком.
      Я швыряю в него отрубленную голову и беру свой нож.
      
      
      Все, кого я встречаю на своем пути, оказываются мертвецами. Лагерь на берегу озера кишит ходячими покойниками.
      Я нахожу кухню, выбрасываю исщербленный нож, и беру большой острый тесак. Закрытая дверь едва держится под напором чудовищ, но я не обращаю внимания на этот шум. Я слышу всхлипы. Я открываю большой шкаф.
      Человек в поварском колпаке валится мне под ноги.
      - Спасите! Спасите!
      Он, кажется, безумен.
      - Это зомби! Зомби!
      Я не знаю такого слова, но я понимаю, о чем он говорит.
      - Они везде! Они захватили мир за четыре дня!
      Дверь падает. Живые мертвецы валятся в кухню.
      Я отступаю.
      Я вижу: человек в поварском колпаке устроил голодным гостям последнюю в своей жизни трапезу.
      
      
      Закрывшись в автофургоне, я натужно и медленно думаю.
      Перемена, случившаяся с миром, пугает меня - я вдруг понимаю, что могу испытывать страх, и это пугает меня еще больше.
      Память возвращается болезненными толчками - так кровь вливается в онемевшую конечность.
      Я вспоминаю, как умирал. Как тонул и захлебывался.
      Я понимаю, что давно умер.
      Я - не живой.
      Я - монстр.
      
      
      Через полчаса я выхожу из фургона.
      Во мне больше нет страха. Он переродился в холодную ярость - это чувство мне хорошо знакомо и более привычно.
      Я сношу головы двум мертвецам – они были людьми, а я ненавижу людей.
      От черных мертвых домов ко мне, качаясь, идут тени. Я жду их. Я смотрю на них, и понимаю, что они не такие, как я, но я такой, как они.
      Ярко светит полная луна. Она похожа на маску.
      Я все еще не знаю, какой сегодня день.
      Я так и не вспомнил свое имя.
      Но я трогаю лицо, и мне кажется, что с ним что-то не так.
      Мне чего-то не хватает.
      Чего-то, что сделает меня - мной.
      
      
      Рассвет я встречаю за работой.
      Я - жнец.
      Лагерь у озера - моя нива.
      Потом я иду на дорогу: мимо брошенных машин, вдоль разломанных заборов. Я вижу людей - настоящих, живых людей. Они бегут через луг, на котором лежат раздувшиеся трупы коров. К людям с трех сторон бредут зомби.
      Я не вмешиваюсь.
      Впереди видны черепичные панцири крыш. Я спешу к ним. Но что-то тянет меня назад - к озеру, из которого я вышел.
      К озеру, в котором я утонул.
      Тянет сильней и сильней.
      Я встаю.
      Я поворачиваюсь.
      Я бреду назад, оглядываясь на крыши.
      На лугу, где лежат раздувшиеся коровы, три сотни мертвецов доедают людей.
      Я прохожу мимо.
      Я бегу.
      Мне надо вернуться к озеру. Мне нужно войти в воду.
      Я почти уже вспомнил - зачем.
      И мне кажется, что я знаю, какой сегодня день.
      
      
      Холодная вода обжигает как огонь – я не только тонул, но и горел.
      Я чувствую, что нужная мне вещь совсем рядом, – меня словно током подёргивает.
      Сперва я думаю, что это плоский, похожий на луну камень в песке.
      Наклоняюсь.
      Нет, это не камень.
      Я поднимаю свою маску, прикладываю к лицу.
      “Джейсон!”
      Голос матери разносится над озером.
      Я вздрагиваю.
      Моя мать давно мертва.
      “Джейсон!” - это голос призрака. Он всегда звучит в моей голове.
      Я крепче сжимаю мачете.
      И начинаю вспоминать - всё.
      Джейсон - это моё имя.
      Памела - имя моей матери.
      Я переживаю свои смерти и безумие, ненависть и ярость.
      Мой мир возвращается ко мне - весь, целиком, без остатка.
      И я становлюсь собой.
      
      
      Туман.
      Я выхожу из воды.
      “Джейсон! - голос матери звенит в моей голове - Джейсон Вурхиз!”
      Я знаю - сегодня Пятница. Тринадцатое.
      Это мой день. И мне нужно идти. Но не обязательно торопиться.
      Я смотрю на мир скрозь прорези хоккейной маски.
      В моей правой руке тяжелый клинок.
      Я знаю - завтра будет Пятница. Тринадцатое.
      И будет жатва.
      Я слежу за бредущими ко мне фигурами. Если бы я мог улыбаться - я улыбался бы.
      Вы все думали, что мне уготован ад. А я оказался в раю.
      Целая планета - вся в моей власти.
      И уже никто не остановит меня.
      Остановить меня некому...
      Я поднимаю клинок над головой.
      Теперь я знаю - Пятница Тринадцатое никогда не кончится.