|
11
Черные фигуры были совсем рядом.
Огерт глянул на них, увидел их глаза, и понял, что некроманты все знают.
Отчаянно, безрассудно рванулся он вперед, почувствовал, как Нелти теряет равновесие, но махнул тесаком, пытаясь достать ближайшего противника.
Бесполезно!
Черная фигура скользнула в сторону, легко избежав удара.
Шевельнулись мертвяки, заворчали глухо.
Огерт выпустил Нелти, прыгнул к некромантам, но они раздались словно тени, отступили, спрятались за своих мертвых воинов.
– Предатель… – отовсюду зашипели голоса.
Четкий ряд мертвяков распался, загудели доски пола, затрещала мебель.
– Назад! – крикнул Огерт, прыгнул к Нелти, толкнул ее к ближайшему окну, надеясь, что пока он отвлекает врага, она еще сумеет как-то отсюда вырваться – распахнет ставни, вышибет раму, прыгнет на улицу, спасется.
Но поздно – мертвяки окружили их, отрезав все пути к бегству.
Огерт затравлено озирался, размахивая перед собой тесаком, понимая, что никакое оружие здесь не поможет. Нелти замерла, правой рукой ощупывая пространство перед собой, обмирая от предчувствия, что пальцы ее сейчас тронут холодную мертвую плоть – скользкую, отвратительную, бездушную.
…не касаться…
Шипящая подвывающая Усь пыталась вырваться; она извивалась, царапалась больно, рвала когтями одежду и кожу.
Возле очага издевательски посмеивались некроманты, и жаждущие крови мертвяки скулили, сопели, хныкали, пытаясь вторить хозяевам.
Тянулись к людям лезвия сабель и мечей.
Кольцо сжималось…
12
Гиз соскочил с коня, перепрыгнул через оказавшегося на пути, взревевшего диким голосом ишака, взлетел на крыльцо, ударил плечом в приоткрытую дверь. Клинок меча светился необычайно ярко, словно чувствуя близкое присутствие той, что наделила его частицей души.
Гизу не нужно было осматриваться. Он уже видел этот зал, эту опрокинутую мебель, вооруженных мертвяков и черные фигуры некромантов.
Он ворвался в комнату и сразу же кинулся к очагу.
Светящийся клинок со свистом рассек воздух, кровавый мазок лег стену – одна черная фигура рухнула в угли.
Гиз развернулся, успел зацепить мечом ускользающего некроманта – своего второго противника – распорол ему бок, ударил ногой под колено, опрокинув, и кинулся догонять очередного врага. А тот уже был на середине комнаты. Двигался он стремительно и бесшумно, словно на крыльях летел. Гиз метнулся вслед за ним, подхватил тяжелый стул, швырнул его в черную фигуру.
Промахнулся.
Некромант мягко вспрыгнул на стол, обернулся, зашипел. Несколько мертвяков развернулись, чтобы встать на защиту хозяина, но они не могли двигаться так же быстро, как он. Гиз проскочил мимо них, походя рубанул по тянущимся рукам, увернулся от удара кривой сабли.
Некромант, не собираясь драться с охотником, перепрыгнул через головы мертвяков, присел, спрятался среди них. Он решил, что здесь ему ничто не угрожает, но он ошибался.
Два мертвяка шагнули к нему с боков.
Опирающийся на плечо Нелти Огерт вскинул руку.
Поднялись к самому потолку длинные ржавые мечи.
Огерт выдохнул стылый пар, скопившийся в груди, и резко опустил крепко сжатый кулак.
Послушные мертвяки обрушили тяжелые тупые клинки на голову некроманта…
13
На упавшем в угли некроманте тлела одежда, его обгорающие волосы трещали и шевелились. Вонючий чад колыхался под потолком, словно излохмаченная кисея.
Дышать было нечем.
Мертвяки еще какое-то время двигались, рвались к людям, желая утолить свой голод, но Огерт и Гиз быстро с ними управились. И только завершив непростую работу, они пожали друг другу руки.
– Рад тебя видеть, старший брат, – сказал Гиз.
– Мы вдвойне рады тебя видеть, – сказал Огерт, и Нелти кивнула:
– Ты подоспел вовремя…
Они распахнули дверь, открыли все окна, проветривая комнату. Они бросили в огонь душистую вистлугу-траву, пытаясь ее запахом перебить трупную вонь. Они навели подобие порядка – передвинули пару столов, расставили скамьи, сгребли обломки мебели в кучу. Пока Гиз вытаскивал на улицу мертвые тела, а Огерт возился с ишаком и лошадью, Нелти сидела рядом с трактирщиком, держала его за руки, нашептывала что-то, приводя в чувство. Вокруг ходила Усь, урчала, сердито подергивала хвостом, все никак не могла успокоиться…
А старые друзья были спокойны.
Огерт, Гиз и Нелти – они встретились после многолетней разлуки.
Но почему-то им казалось, что никакой разлуки не было. Они не расставались. Они всегда были вместе.
Всегда и везде.
14
Глаза трактирщика прояснились, и Нелти отпустила его руки.
– Где?.. – очнувшийся Окен сильно заикался. – Где они?
– Их больше нет.
– Что произошло?
– С ними справились мои братья. Один из них охотник, а другой… и другой тоже…
– Я ничего не помню… – Окен озирался. – Что это со мной?
– Ты посмотрел в глаза мертвяку. Но теперь все в порядке. Я помогла тебе…
С улицы вернулись Гиз и Огерт, подошли, встали рядом с Нелти по разные стороны от нее, положили руки ей на плечи. Трактирщик Окен поднял слезящиеся глаза на мужчин; голова его дрожала, угол рта подергивался.
– Спасибо вам, – сказал он слабым голосом.
Гиз и Огерт пододвинули стулья, присели.
– Нужно отсюда уходить, – сказал Огерт, бросив на стол связку ключей, подвинув ее к трактирщику. – Перекусим, чуть отдохнем – и сразу в путь.
– Что-то случилось? – повернулась к нему Нелти.
– Сюда направляется еще один отряд мертвяков, – ответил за брата Гиз. – Я видел их на дороге, и они заметили меня. Я удрал от них, но они идут следом. Время еще есть, но надолго задерживаться здесь нельзя.
– У тебя есть лошади, трактирщик? – спросил Огерт.
– Нет… – Окен говорил с трудом. – Они сгорели…
– А можно их раздобыть где-нибудь поблизости?
– Наверное, нет…
– Что ж… – Гиз хлопнул себя по шее, раздавив отяжелевшего, насосавшегося крови комара. – Нелти, ты поедешь со мной. Огерт, ты поведешь трактирщика.
– Я никуда не пойду, – запротестовал Окен. – Я останусь здесь.
– Оставаться слишком опасно, – попытался переубедить старика Гиз. – Еще один отряд направляется прямо сюда. И он не последний, я уверен. Ведь твой трактир стоит на дороге к Кладбищу. Ты должен уйти с нами.
– Мне некуда идти… – Окен отстранился от своих гостей и спасителей, словно боялся, что они попытаются увезти его силой. – Я хочу остаться здесь… в своем доме…
– Ты погибнешь.
– А может нет?.. Я спрячусь. А если даже меня и найдут… – Окен пожал плечами. – Некроманты тоже хотят есть… Зачем им меня убивать?.. – Трактирщик уже решил, что он сделает, когда останется один. Он выпустит кур, выгонит корову, заколотит двери и окна, заберется на чердак, втащит за собой лестницу. И будет там тихо, словно птица в гнезде, жить, через щели в кровле следя за округой, иногда спускаясь на землю, чтобы набрать яиц и принести свежей воды.
– Я выживу… – пробормотал трактирщик. – Я пережду… Я дождусь…
Он замолк, опустил голову, обхватил ее ладонями, закрыл уши, словно не желая больше ничего слышать. Огерт и Гиз смотрели на него, не зная, как поступить.
Стало тихо.
Звенели назойливые комары. Под окнами сонно стрекотали цикады, где-то далеко выводил рулады ночной соловей.
Усь вскочила хозяйке на колени. Нелти погладила ее по голове – кошачьи уши были насторожены, нацелены куда-то, щетинки усов распушены.
– Что там, Усь? – шепнула Нелти, пытаясь услышать то, что слышала кошка.
Осинка трепещет.
За стеной копошатся мыши.
Лисица тявкнула.
Спящая на дворе корова переступила с ноги на ногу…
Или нет, не корова?..
Нелти нахмурилась, шепнула:
– Кто-то скачет… – Она выдержала долгую паузу, не двигаясь и не позволяя двигаться другим; добавила громче, уверенней, тревожней:
– Сюда скачет… К нам…
15
Огерт и Гиз вывалились на улицу, спрятались в лопухах, растущих за покосившимся дровяным сараем. С этого места хорошо просматривалась дорога и подходы к трактиру. Отсюда можно было быстро и незаметно отступить в дом, выйти навстречу врагу или же напасть на него из засады.
– Лошади сами скачут нам в руки, – сказал Гиз, убирая светящийся клинок в ножны.
– Если только это живые лошади, – пробормотал Огерт, так и этак вертя свой костыль и пытаясь поудобней его пристроить.
– А что, бывают лошади-мертвяки? – удивился Гиз. – Разве некроманты могут поднимать животных?
– Некоторые могут.
– Первый раз слышу…
Окен и Нелти укрылись в доме.
– Зачем они вышли? – недоумевал трактирщик, запирая дверь. – Их ведь всего двое, а там может оказаться целая армия.
– Их не двое, – сказала Нелти. – Их больше. Мой старший брат, он не простой охотник… Он… Он… Он мне не совсем брат…
Перестук копыт теперь слышался отчетливо. Нелти могла даже сказать, сколько лошадей скачет:
– Там три всадника.
– А пешие? – спросил Окен. – Пешие есть?
– Больше ничего не слышу… А ты слышишь, Усь?
Кошка не ответила…
Огерт и Гиз, сидя на коленях среди лопухов, поджидали врага.
– Не думаю, что это мертвяки, – негромко сказал Гиз. – Скорее некроманты.
– Опять? У них что, место сбора в этом трактире?
– Возможно…
Словно тяжелый неровный камень катился с горы – все ближе и ближе – так звучали удары копыт в ночной тишине.
– Спешат, – пробормотал Гиз, вглядываясь в ночь.
– Тихо, – шепнул Огерт, втайне надеясь, что на этот раз ему не придется использовать свой проклятый дар.
Огерт слишком устал. Он чувствовал, что с ним что-то происходит, но что именно – он понять не мог.
Сколько раз можно делиться своей душой с мертвецами? Что случится за гранью?
А может, грань уже пройдена?..
Огерт боялся за себя. Боялся за своих друзей.
– Послушай меня, брат… – Он тронул подавшегося вперед Гиза, привлекая его внимание. – Если тебе однажды покажется, что я странно себя веду… Если тебе покажется, что я опасен… Не раздумывай…
– Вон они! – Гиз приподнялся, напружинился. Клацнула об устье ножен крестовина меча, блеснула на миг тонкая полоска стали.
Черные тени неслись по дороге.
– Их всего трое! – Гиз выхватил меч, не собираясь больше прятаться, выпрыгнул из укрытия. – Если увидишь, что мне туго, поднимай мертвецов!
– Если увидишь, что со мной что-то не так, – вслед ему крикнул Огерт, – убей меня, не раздумывая!
Но Гиз уже ничего не слышал.
Он стоял посреди дороги, преградив путь летящим всадникам, и чувствовал, как пульсирующий жар растекается по мышцам.
Охотник вышел на охоту…
16
– Может нам лучше подняться на чердак или спуститься в подпол? – неуверенно предложил Окен.
– Как хочешь, – равнодушно сказала Нелти, прислушиваясь к звукам, доносящимся с улицы. – Но я останусь.
Трактирщик вздохнул, огляделся, высматривая что-нибудь, годящееся в качестве оружия. Шагнул к очагу, снял с крючка тяжелую кованую кочергу. Опираясь на нее, словно на клюку, подошел к Нелти.
– Что там?
На улице заржали кони, что-то лязгнуло, загремело.
– Посмотри сам, – сердито сказала собирательница. – Я слепа…
|
Интересно? Вы можете поблагодарить автора:
|
17
Всадники натянули поводья, подняв коней на дыбы, соскочили с сёдел, разбежались, окружив Гиза.
На них были железные кольчуги и кожаные шлемы. Короткие плохонькие мечи, наверное, были выкованы из разбитых сошников в деревенской кузне. Двигались бойцы хоть и быстро, но как-то бестолково; свое неказистое оружие они держали неправильно – слишком жестко, чересчур высоко.
Эти люди –
живые люди
– не умели драться.
– Кто вы? – выкрикнул Гиз, не опуская меч и кружа на месте.
– Кто ты? – спросили его в ответ.
– Охотник на мертвяков. Меня зовут Гиз.
– Что ты здесь делаешь?
– Ваша очередь отвечать на вопрос!
– Сперва ответь на наши!
– Вы не в том положении, когда можно ставить условия.
– Нас трое, а ты один!
– Во-первых, даже трое вы не справитесь со мной, а во-вторых, с чего вы взяли, что я здесь один?
– Ты некромант?
– Разве я похож на некроманта?
– Откуда нам знать?
– Говорю же – я охотник.
– Тогда иди прочь, охотник. Не мешай нам.
– Помогите мне, и я не буду мешать вам.
– Чего ты хочешь?
– Поскорей убраться отсюда.
– Поможем с радостью.
– Но мне нужен конь.
– Нам они тоже нужны…
Разговор затягивался.
Гиз не очень-то доверял этой троице. Они могли оказаться мародерами, грабителями, убийцами. Помимо мертвяков и некромантов в мире хватает всякой мрази.
И он понимал, что эти люди также не могут доверять ему…
18
Нелти внимательно слушала разговор на улице, но могла разобрать лишь отдельные слова и обрывки фраз.
Рядом сопел Окен.
– Это люди, – сказала Нелти. – Не некроманты и не мертвяки.
– Люди? Что им надо?
– Не знаю. Но, кажется, они здесь неспроста. Посмотри, что они там делают…
– Люди… – Окен перешел к окну, выглянул на улицу одним глазом.
В свете поднимающейся луны мало что было видно.
– Их трое, – сказал Окен. – И у них мечи. Они окружили твоего брата. Второго. А первого я не вижу.
– Что еще?
– На дороге лошади.
– Посмотри внимательней. Как выглядят эти люди? На кого они похожи? Может ты знаешь их?
– Я не вижу… – начал было Окен и осекся.
– Что? – встревожилась Нелти.
Один из незнакомцев чуть поднял голову, повернулся так, что лицо его на миг осветилось луной.
– Я знаю его, – прошептал вдруг осипший Окен. – Я их знаю… – Он вцепился в подоконник тонкими пальцами, навалился на него сверху, словно хотел оторвать его. – Это они!
– Кто?
– Они! – взволнованный, взбудораженный Окен лез в окно. – Они вернулись!..
19
– Мы должны верить друг другу, – Гиз еще пытался договориться с незнакомцами. – Сюда направляется отряд мертвяков, он вот-вот будет здесь. Так что нам лучше держаться вместе. А сейчас давайте уберем оружие…
– Ты первый!
– Ладно, как скажете, – Гиз решил уступить. Он сунул клинок в ножны, вытянул перед собой пустые руки. Но пришельцы этим не удовлетворились.
– Отстегни меч и положи его на землю, – потребовали они.
– Ну нет! – возмутился Гиз.
– Эй вы! – Из-за покосившегося сарая на открытое место выступил Огерт. Костыль, на который он опирался, издалека можно было принять за короткое копье. – Хватит болтать! Ловите своих лошадей и выполняйте все, что говорит охотник, если хотите жить.
Троица переглянулась. Мгновение назад им казалось, что сила на их стороне, но теперь они в этом засомневались.
– Кто вы и что вам надо? – напомнил свой вопрос Гиз. – Отвечайте!
– Мы просто скакали мимо, – не сразу ответил один из незнакомцев. – И решили заглянуть сюда, чтобы перекусить. Мы слышали, что это единственное работающее заведение в округе. Нам сказали, что здешний хозяин все еще жив…
Незнакомец лгал, Гиз чувствовал это.
– Вам не повезло, – сказал охотник. – С сегодняшнего дня трактир закрыт.
– А хозяин?.. – Чужаки подались к Гизу, их мечи поднялись еще выше. – Что с хозяином? Он мертв? Что вы с ним сделали?..
Охотник понял, что эта троица сейчас кинется на него. Он уже хотел сказать, что старый трактирщик жив, что с ним все в порядке, но тут позади раздался громкий возбужденный голос:
– Нат! Фис! Мок! – Трактирщик Окен, наполовину высунувшись из черного окна своего заведения, размахивал чем-то, напоминающим кочергу. – Вы вернулись! Вернулись!..
Грошовые мечи опустились, смягчились лица под шлемами, потеплели глаза.
– Трактирщик жив, – сказал Гиз, оглянувшись. – Это мы спасли его…
20
В очаге снова занялся огонь. Корчились на поленьях локоны бересты; потрескивая, плевались рубиновыми кубиками углей непрогоревшие головешки.
Семь человек сидели за столом, положив руки на столешницу.
– Мы пришли за тобой, отец, – сказал Нат, старший сын трактирщика. – Мы отвезем тебя в Гиморт. В городе не так опасно, как здесь.
– А как же таверна? – Окен выглядел немного растерянным.
– Когда все закончится, ты вернешься. Если захочешь.
– Но где я буду жить?
– В моем доме, – сказал Фис, средний сын трактирщика. – С моей семьей.
– Ты женился? – удивился Окен.
– Давно. И у меня двое детей, мальчик и девочка.
– У меня есть внуки? – еще больше удивился Окен. Он покачал головой, неуверенно улыбнулся, посмотрел на своих сыновей, взглянул на гостей, повторил гордо: – У меня есть внуки!
– Ты присмотришь за ними, пока меня не будет, – сказал Фис.
– Ты куда-то собрался? – встревожился Окен.
– Мы все собрались, – сказал Мок, младший сын трактирщика.
– Как? Куда? – недоуменно спросил Окен. – Мы только встретились, а вы уже куда-то уходите?
– Беда на дворе, отец, – сказал Фис. – Не время отсиживаться.
– Король созывает ополчение, – добавил Мок.
– Я уже состою на службе, – сказал Нат. – И мне приказано собрать всех мужчин, кто захочет присоединиться к королевской армии.
– Мы идем на войну, – сказал Фис.
– А перед этим решили заехать к тебе, – сказал Мок. – Чтоб увезти в безопасное место.
– Собирайся, – сказал Нат. – Времени в обрез. И даже не думай спорить…
Окен какое-то время разглядывал сыновей; губы его шевелились, словно он говорил что-то, возражал беззвучно. Потом трактирщик вздохнул и приподнялся. Он не знал, что делать. Сперва он зачем-то шагнул к очагу, но развернулся; направился было к стойке и сразу остановился, посмотрел в сторону кухни, оглядел полки, заставленные поблескивающей в полумраке посудой. Сказал дрожащим голосом:
– Мне нечего брать.
– Тогда пошли, отец.
– Погодите, – вмешался Огерт. – Помогите и нам выбраться отсюда.
– Лошадей на всех не хватит, – отстраненно сказал Фис.
– У нас есть еще одна, – сказал Гиз. – Итого четыре. А нас всего семеро.
– Шестеро, – сказал Огерт. – У меня есть Бал.
– Осла придется оставить, – сказал Гиз. – Ему не угнаться за лошадьми.
– Бал пойдет с нами, – нахмурился Огерт. – Я не собираюсь бросать его.
– Но, Огерт…
– Нет, Гиз, даже не думай об этом! Я и Бал неразлучны.
– Ты отстанешь!
– Не беспокойся…
– Шестеро или семеро – неважно, – перебил их Нат. – Мы не собираемся перегружать лошадей, впереди долгая дорога. А вас мы не знаем. Так что выбирайтесь сами.
– Они спасли мне жизнь, – негромко заметил Окен.
– Думаю, они спасали свои жизни, – сказал Мок. – А ты просто оказался рядом.
– Но если б не они, я был бы мертв.
– И что ты предлагаешь, отец?
– Ладно, – Гизу порядком надоел этот бесполезный разговор. – Увозите своего старика, а мы и без вас как-нибудь обойдемся.
– Договорились, – сказал Мок и отодвинулся, собираясь встать.
– У меня есть телега, – возвысил голос Окен. – Стоит во дворе.
– Отец! – попытался вразумить его старший сын. – Посмотри на этих людей! Ты знаешь, кто они такие? С чего ты взял, что они на нашей стороне? Теперь нельзя верить каждому встречному!
– Мы впустую теряем время, – зло сказал Огерт. – Мертвяки приближаются.
На улице испуганно заржала лошадь.
– Нет… – Нелти, до этого момента не проронившая ни слова, вскинула голову. В ее слепых глазах отражался огонь. – Мертвяки уже здесь.
21
Черные фигуры, покачиваясь, брели по дороге, и казалось, что это сама тьма течет, шевелится.
Мертвяков было много, наверное, несколько сотен. Первые из них уже подошли к дому, а хвост колонны все еще скрывался в ночи.
Гиз медленно прикрыл ставень, запер его, осторожно закрыл оконную раму.
– Можете забыть о своих лошадях, – мрачно сказал он сыновьям трактирщика.
Они не ответили. Круглыми глазами смотрели они на охотника, боясь двинуться, сдерживая дыхание.
– Страшно? – усмехнулся Огерт. – Привыкайте. Вы ведь, кажется, на войну собрались…
Мертвяки расхаживали под окнами, скрипели зубами, хрипели, царапали запертую дверь, стучали в закрытые ставни. Они уже взломали курятник и теперь живьем жрали истошно орущих птиц.
– Что будем делать? – Гиз запер последнее окно. – Мне с этой ордой не справиться. Пожалуй, старший брат, нам потребуется твоя помощь.
– Последнее время я слишком часто использовал свой дар, – Огерт покачал головой. – Может, сегодня как-нибудь обойдемся?
– У тебя есть другой план?
– Да… Твой конь и мой ишак на дворе. Там же стоит телега. Двор заперт, ворота крепкие. Мертвяки нас пока не заметили…
– Мы можем попасть на двор, не выходя на улицу? – Гиз, поняв замысел Огерта, живо повернулся к трактирщику.
– Да, – отозвался Окен, крепко сжимая увесистую кочергу. – Через чулан.
– Показывай дорогу. Время дорого…
22
Они прихватили связку ключей, масляную лампу и несколько головешек. Окен шел первым, следом двигался Гиз, от него не отставал ковыляющий Огерт. Некромант опирался на плечо Нелти и подсказывал ей, где очередной порожек, где ступенька, где надо повернуть, а где пригнуть голову. Притихшие сыновья трактирщика замыкали процессию.
Дверь на двор была такая низкая, что больше походила на лаз.
– Осторожней здесь, – обернувшись, сказал Окен.
– Да, – пробормотал Огерт, – осторожность не помешает…
На дворе было темно.
Трактирщик поднял лампу над головой, но крохотный огонек не мог разогнать тьму.
– Сейчас, – Окен передал светильник Гизу, растворился во мраке. Вернулся через миг с охапкой сена, бросил ее на земляной пол, примял, притоптал, поджег головешкой. Сухое сено занялось сразу, рыжее пламя осветило бревенчатые стены и низкий потолок.
В стойле заворочалась корова, замычала протяжно, недоумевающе.
– Тихо! – метнулся к ней Окен. – Тихо, родная!
Задрав верхнюю губу, громко фыркнул привязанный к подпирающему потолок столбу жеребец, дернул головой, ударил копытом.
– Быстрее!
Телега стояла возле ворот. Она была завалена каким-то мусором – развалившимися корзинами, вязанками хвороста и прелыми мешками; ее колеса вросли в землю.
– Навались, – пропыхтел Гиз, отложив меч и взявшись за деревянные спицы.
Совместными усилиями они сдвинули телегу с места, откатили ее к дальней стене, развернули оглоблями к закрытым воротам.
Пламя угасало.
– Мок, принеси еще сена! Нат, хомут на стене прямо за тобой! Фис, где-то там в углу должна быть дуга! – командовал сыновьями трактирщик Окен.
Мертвяки все же услышали шум, учуяли людей. Они застучали, заколотили в ворота, они пробовали сбить замок, они заглядывали в единственное маленькое оконце – в узкую, ничем не закрытую отдушину – совали в нее руки, тянулись, пытаясь достать, зацепить бегающих по двору людей.
– Придется прорываться! – Гиз держал брыкающегося жеребца, не желающего впрягаться в телегу. – Незамеченными уже не уйти!
В огонь полетели старые корзины. Вихрем взвились к потолку искры.
– Осторожней! – крикнул Окен.
– Кто-то должен будет выйти, чтобы отпереть ворота! – Гиз усмирял жеребца. – Огерт, не пора ли использовать твой дар?
– Еще не время, – пробормотал Огерт, придерживая вздрагивающие ворота, и чувствуя, как холодеет в душе, и леденеет сердце.
– Что ты говоришь?
– Еще не время…
Мечущиеся Мок, Фис и Нат помогали отцу запрягать жеребца, но вреда от них было больше, чем пользы.
Разваливались, рассыпались пылающие корзины, трещали пересохшие прутья, стреляя мелкими углями во все стороны. Дым щекотал горло, ел глаза. Испугано, жалобно мычала корова. Упрямый жеребец, не привыкший к тележной упряжи, ярился, но ничего не мог поделать с настойчивыми сильными людьми.
– Погонишь во всю мочь! – наказал Гиз трактирщику. – Конь горячий, пронесет сквозь любой строй!
Спокойная Нелти стояла возле тихого, невозмутимого ишака и поглаживала кошку. Собирательница верила, что все будет в порядке, ведь Гиз и Огерт были здесь.
– Горим! – испуганно крикнул кто-то из сыновей Окена.
По жердям потолка расползался огонь, вспыхивали торчащие клочья старой соломы, сыпалась вниз тлеющая труха.
Гиз бросился к Нелти, подхватил ее, перенес в телегу.
– Вы трое! – Он обращался к сыновьям трактирщика. – Пришла пора показать удаль!
Ворота вздрагивали.
Огерт упирался в них ледяными ладонями.
Лязгал замок.
– Мы расчистим путь, – Гиз помахивал мечом, – и откроем ворота.
– Нет, – прохрипел Огерт. – Не надо…
– Срубайте головы и отсекайте конечности! – Гиз не услышал старшего брата. – Увлекайте мертвяков за собой, выманивайте их, и помните три правила: не смотрите им в глаза, не касайтесь их, и не разговаривайте с ними!
– Не надо! – Огерт медленно повернулся. Напряженное лицо его изменилось до неузнаваемости: на лбу и висках вздулись вены, рот перекосился, скулы обострились, глаза словно выцвели. – Я разобью замок… – просипел он. – И открою ворота…
– Некромант! – сыновья Окена попятились, выставив перед собой клинки, отгородившись ими от Огерта и Гиза.
– Нужно спешить… – шипел, надвигаясь, Огерт. Холодный туман окутывал его высокую фигуру. – Спешить на Кладбище… – Сейчас он не опирался на костыль. Он лишь немного подволакивал больную ногу, чуть прихрамывал. – Быстрей!.. – В голосе его не было ничего живого. – Быстрее!..
– Некромант! – В голосах людей слышались страх, отвращение и ненависть.
– Да! – рявкнул Гиз. – Он некромант! И он выведет нас отсюда! Так что же вас не устраивает?
Огонь растекся уже по всему потолку. Выпучивший глаза жеребец хрипел, и только твердая человеческая рука, держащая узду возле самых удил, не давала ему впасть в безумство.
– Опустите мечи! – приказал Окен сыновьям. – Слышите меня?
– Отец! Это же некромант!
– Он на нашей стороне.
– А если это ловушка?
– Мы уже в ловушке!..
Дышать горьким горячим воздухом становилось все трудней. Жар сушил кожу, всюду летал пепел, искры брызгали с потолка.
– Уберите оружие! – приказал Гиз.
– Уберите! – поддержал его Окен.
И бойцы-неумехи, переглянувшись, послушались – опустили мечи, насупились, понурили головы, словно провинившиеся подростки.
– Быстро к воротам! Рубите всех, кто полезет внутрь!
Сыновья Окена больше не противились. Они признали лидерство Гиза и были готовы выполнять все, что он скажет.
Гиз помог Огерту забраться в телегу, отдал ему меч. Затем метнулся к ишаку; присев, поднырнул под него, выпрямился, оторвав животное от земли. Перенес его в повозку, бросил на охапку соломы рядом с Нелти.
– Держи его, сестра! Это ноги Огерта!..
Ворота вздрагивали от мощных ударов – подчинившиеся Огерту мертвяки уже почти сбили прочный замок.
Гиз бросился к выходу, обернулся, крикнул, давясь дымом:
– Как только распахнутся! С места! Во весь опор! – и увидел, что старый трактирщик, бросив поводья, соскочил с телеги, побежал куда-то.
– Куда? – заорал Гиз, решив, что старик от страха потерял голову. – Назад! На место!..
Огерт, забыв о костыле, забыв почти обо всем, поднялся на ноги.
По ту сторону ворот упал на траву искореженный замок.
Створки начали медленно расходиться.
– Стоять! – Гиз почувствовал нерешительность сыновей трактирщика, подскочил к ним, оскалился: – Ни на шаг! Не отступать! Насмерть стоять! – Он снова обернулся.
Ни Огерт, ни Нелти не могли сейчас управлять жеребцом.
А трактирщик…
В открывающиеся ворота сунулся мертвяк. Гиз бросился ему навстречу, одним ударом снес голову, вторым ударом отсек руку с плечом, третьим – обрубил ногу чуть пониже колена.
– Не трогайте его! – Гиз растолкал оторопевших вояк. – Вышвырните наружу! Вилами!..
За воротами словно рой шевелился – плотный, черный. Послушные Огерту мертвяки пытались оттеснить от ворот все прочую нежить.
Некроманты боролись за власть над мертвыми.
Полыхала крыша.
А трактирщик Окен, ласково что-то приговаривая, выводил из стойла корову.
23
Обожженные, окутанные клубами дыма, они вырвались на свежий воздух и врезались в толпу мертвяков.
Четверка воинов на бегу орудовала мечами.
Всхрапывающий жеребец раскидывал мертвецов грудью, топтал их подкованными копытами.
Словно по ухабам прыгала по телам старая телега.
А за телегой, жалобно мыча, семенила привязанная корова…
Бой длился считанные мгновения. Вырвавшиеся из окружения люди растворились в ночи.
А оставшиеся без добычи мертвяки еще долго сражались друг с другом.
Бились, пока не затих на дне скрипучей телеги Огерт-некромант…
– Ушли, – выдохнул Гиз и отложил меч. – И даже никого не потеряли.
– Я потерял дом, – с тоской сказал Окен, оглянувшись на далекое зарево пожара.
– Зато нашел сыновей, – сказала ему Нелти.
– А еще у тебя осталась корова, – добавил Гиз.
Старый трактирщик посмотрел на своих новых друзей, улыбнулся неуверенно, потом тяжело вздохнул и отчего-то заплакал.
[ читать дальше ]
|
